Реформа НДС обнажила старые проблемы в коммуникации государства — как с обществом, так и на разных уровнях системы госуправления.

За последние две недели чиновники объездили почти все регионы, чтобы встретиться с предпринимателями. Но не для того, чтобы предварительно обсудить с ними содержание реформы, а чтобы придать легитимности уже принятому решению.

Опрошенные «Властью» эксперты напоминают, что это привычная практика для властей Казахстана. Они не вовлекают общество в дискуссию по поводу изменения той или иной политики, предпочитая делать это в кулуарах. А отсутствие реального представительства в парламенте и других государственных органах лишает граждан возможности влиять на решение на других этапах его принятия.

Кулуарный подход позволяет государству легко менять позицию. Несмотря на обещание подтолкнуть крупный бизнес больше вкладывать в развитие страны, которое президент Касым-Жомарт Токаев дал после Қанды Қаңтар, бремя налоговой реформы ляжет в основном на МСБ и потребителей.

Но и кулуарный способ принятия решений не отличается последовательностью. Несмотря на поручения президента правительству переосмыслить саму логику НДС, его экономический блок выступал лишь с предложением повысить ставку. Кабмин, как полагают эксперты, не основывал свои предложения на каких-либо серьезных моделях и не рассматривал их в контексте долгосрочной экономической политики.

Как итог, гражданам была представлена плохо спроектированная реформа, которая может не только ухудшить благосостояние населения, но и повысить зависимость экономики от экспорта природных ресурсов.

Тур по регионам

В начале февраля президент Касым-Жомарт Токаев поручил правительству детально обсудить налоговую реформу с бизнесом. Но фактически решение о повышении НДС до 16% было принято еще 10 февраля. В это же время экономический блок правительства во главе с премьер-министром Олжасом Бектеновым отправился в регионы для его разъяснения.

Во время встреч представители министерства национальной экономики, включая самого министра Серика Жумангарина, раз за разом повторяли: «ставка НДС в Казахстане является одной из самых низких в мире», а ее повышение и расширение круга налогоплательщиков создаст «равные конкурентные условия» и увеличит доходную часть бюджета.

Однако все пошло вразрез с планами правительства. Встречи с местным бизнесом стали местом выражения недовольства — большинство предпринимателей там выступали против повышения НДС.

На встрече в области Жетысу член регионального совета палаты предпринимателей Баниямин Файзулин заявил, что это решение приведет к снижению потребления и ухудшению уровня жизни большинства граждан.

«Например, в 2019 году в России ставка НДС была увеличена с 18% до 20%, что привело к росту инфляции с 2,9% до почти 5%. Прогнозы для Казахстана также неутешительные: в первый год после повышения ценники на продукты, лекарства и коммунальные услуги могут вырасти на 8-12% минимум, а покупательская способность населения снизится на 10-15%», — сказал Файзулин.

На встрече в Уральске руководитель консалтинговой компании «Эмили Групп» Фарид Бахтиозин подчеркнул, что предложенная реформа не содержит четких параметров и расчетов. А отсутствие осторожности здесь может привести к банкротству многих предприятий.

«Одномоментно загнать весь малый и средний бизнес в единые рамки налогообложения нельзя. НДС – очень сложный налог. И я, как профессиональный бухгалтер, могу сказать, что даже мне очень сложно разобраться во всех его нюансах», — заявил Бахтиозин.

На встрече в Акмолинской области председатель совета по защите прав предпринимателей Валентина Геращенко возмутилась тем, как правительство определяет процентную ставку НДС.

«Поначалу речь шла о 20% НДС, теперь уже о 16%. Почему не 14% или 15%? Почему ставка 10% для одних отраслей? Необходима детальная расшифровка. Это ведь не игра в цифры, это индикатор фундаментальной проблемы министерства финансов», — отметила Геращенко.

В Костанае предприниматели, собравшиеся в офисе филиала Общенациональной социал-демократической партии, настояли на том, чтобы при принятии решения правительство учитывало платежеспособность предпринимателей.

«Для крупных и богатых [должна быть] одна ставка, для микробизнеса — другая. И сейчас НДС в 12% очень ощутим. <...> 80% предпринимателей сами стоят за прилавком. Почему? Мало того что кадров в принципе не хватает, работники повышения зарплаты постоянно хотят — инфляция страшная, бесконечное повышение коммунальных тарифов», — сказала одна из предпринимательниц.

На встрече с предпринимателями Северо-Казахстанской области генеральный директор птицефабрики «Северный Бройлер» Сергей Домаев отметил, что сейчас непонятно, будут ли аграрии освобождены от уплаты НДС на всех уровнях производственной цепочки.

«Агропредприятия нашей страны очень чувствительны к импорту. Еще более остро стоит вопрос инвестиционных проектов, так как для их реализации зачастую требуется иностранное оборудование. Ранее по ряду товаров и оборудования НДС уплачивался методом зачета. Как он будет уплачиваться в новых условиях? Все эти аспекты будут влиять на себестоимость продукции», — продолжил предприниматель.  

Схожий вопрос поднял руководитель ТОО «Строй Тех IC» Мухтар Есенов на встрече в Акмолинской области. Он опасается, что повышение НДС увеличит стоимость стройматериалов и услуг, а результатом этого станет рост цен на жилье и коммерческую недвижимость.

«Рост цен на жилье и инфраструктурные объекты негативно скажется на доступности жилья и реализации государственных программ жилищного строительства. Дополнительные налоговые издержки могут вынудить строительные компании сокращать персонал или даже приостанавливать деятельность, что приведет к росту безработицы в регионе», — говорил Есенов.

Искаженная коммуникация

В конце каждой из встреч в регионах чиновники обещали, что правительство учтет все мнения и найдет баланс между поддержкой бизнеса и необходимостью пополнить бюджет.

Проблема здесь не только в том, что решение внести в парламент поправки в Налоговый кодекс со ставкой НДС в 16% было принято сразу после окончания поездок по областям, без изучения озвученных там замечаний. Но и в том, что обсуждение желания государства повысить налоги с обществом должно было предшествовать презентации реформы.

Политолог Димаш Альжанов назвал обычной практику, когда государство избегает консультаций с обществом, особенно на начальной стадии принятия решений. Все потому, что у общества отсутствует представительство в органах власти. Из-за этого оно отрезано от взаимодействия на уровне парламента и правительства.

Для администрации Токаева, как подчеркивает эксперт, решение поднять НДС является ключевым: «Они понимают политические риски и сейчас отправляют чиновников вести разъяснительную работу, чтобы снизить уровень недовольства. Задача — не допустить всплеска протестов».

Правительство, поясняет Альжанов, не имеет политической самостоятельности. Оно формируется президентом и полагается на его поручения. У парламента также нет политической самостоятельности, чтобы менять министров и использовать вотум недоверия и побуждать правительство к эффективным действиям.

Все это приводит к тому, что важные политические решения принимаются президентом и его администрацией в кулуарах. Тогда как публичность и инициативность невыгодна для чиновников — за это им грозит наказание.

«Неудивительно, что заместителями премьер-министра являются близкие к президенту фигуры — Мурат Нуртлеу и Канат Бозумбаев. Они ждут, пока весь негатив с противоречивыми решениями по НДС и неудовлетворительной экономической политикой не уйдет вместе с Бектеновым», — говорит Альжанов

Другой аспект этой проблемы — невыполненные после Қанды Қаңтар обещания президента улучшить материальное положение граждан за счет большей отдачи от крупного бизнеса: как в виде налогов, так и в виде инвестиций. Сейчас мы наблюдаем ровно обратный процесс.

По словам экономиста Касымхана Каппарова, предложенная реформа НДС в гораздо большей степени скажется на самочувствии МСБ и населения, а не крупного бизнеса. Прежде всего потому, что последний уже является плательщиком НДС и ему не придется кардинально перестраивать работу бухгалтерии. У него также больше ресурсов, чтобы выдержать повышение налоговой нагрузки.

Более того, правительство пока не объяснило то, сохранится ли механизм возврата НДС экспортерам и как изменится его действие.

«Может сложиться такая ситуация, что собираемость налогов будет ниже плана правительства, а обязательства по возврату НДС — выше. То есть НДС будут возвращать крупному бизнесу, в основном сырьевым экспортерам, а собирать налоги с мелких компаний, работающих на внутреннем рынке: торговых, сервисных и других», — подчеркнул экономист.

Экономист и директор Zertteu Research Шолпан Айтенова полагает, что решение ограничить налоговую нагрузку на крупный бизнес может быть связано как с его лоббистской силой, которой нет у МСБ, так и с желанием государства сохранить финансовые резервы у крупного бизнеса, чтобы использовать их при чрезвычайных ситуациях, как это было во время прошлогодних паводков.

Айтенова также добавила, что у государства есть потенциал для повышения корпоративного подоходного налога, основным плательщиком которого является крупный бизнес. В практике Казахстана уже был момент, когда его ставка достигала 30%. Однако правительство мыслит в другом направлении.

«Просто НДС — это самый легкий для сбора налог. Плюс много законодательных актов менять не надо», — пояснила она.

Несогласие с собой

Еще одна проблема — это коммуникация между разными уровнями госуправления в момент планирования реформы.

Правительство заговорило о необходимости изменения Налогового кодекса еще в 2022 году. В сентябре 2023 года оно предложило поднять НДС на 4 п.п. до 16%. В начале 2024 года президент Касым-Жомарт Токаев отклонил эту идею из опасений, что она приведет к росту инфляции и расширению теневой экономики. Вместо этого он посчитал необходимым переосмыслить саму логику НДС.

Однако в январе 2025 года правительство лишь выступило с идеей увеличения ставки до 20% и снижения порога для постановки на учет с 78 млн тенге до 15 млн. Но и в этот раз президент заявил, что ставка завышена и в целом должна быть дифференцирована с учетом специфики отраслей экономики. В результате Миннацэкономики анонсировало ставку в 16%.

Айтенова связывает такую сбивчивость в разработке налоговой реформы с тем, что правительству нужно в экстренном режиме «заделывать дыру» в бюджете. По ее словам, в концепции управления госфинансами до 2030 года не было предусмотрено повышения НДС.

«Это больше похоже на эмоциональную, реактивную политику со стороны правительства. У нас уже была ставка в 20% до 2009 года. Но потом ее стали снижать до 12%. Это было сделано в рамках контрциклической бюджетной политики, которую со временем правительство перестало соблюдать», — говорит Айтенова.

Каппаров также указал на конъюнктурный характер налоговой реформы, предназначение которой состоит лишь в том, чтобы снизить остроту https://adilet.zan.kz/rus/docs/U2200001005.

«Долгосрочно у такого подхода больше минусов, чем плюсов. Один из главных вопросов: способно ли повышение НДС дать устойчивый результат? Решит ли оно проблему или налоги потом снова придется повышать? Нет какой-то ясной картины по фискальной политике», — отмечает он.

Изменчивость этой реформы, как и серия поездок в регионы для ее разъяснения, по мнению Айтеновой, также обусловлены реакцией общества.

«Правительство сейчас тушит пожар и снижает напряженность, но при этом не отказывается от своего решения. Мы не наблюдаем классического цикла публичной политики, когда перед принятием решения ведется сбор предложений, моделирование реформы и ее обсуждение», — говорит эксперт.

Она, как и Каппаров, считает, что решение повысить НДС принималось без опоры на расчеты и соотнесения с долгосрочной экономической политикой. Реформа осталась непонятной даже после многочисленных попыток разъяснить ее в регионах.

Особенно неясной, по словам Каппарова, остается логика дифференциации ставки НДС: «Похоже на то, что уступки готовы сделать отраслям, которые большие всего возмущались. Но как это скажется на поставленной задаче — большой вопрос. Если много отраслей будет исключено, сколько тогда налогов удастся собрать государству? Это пока непонятно».

По мнению Айтеновой, Казахстану действительно нужно повышать налоги, если руководствоваться логикой естественной фискальной политики. Но делать это необходимо было раньше, каждый раз, когда экономика выходила из кризиса. Повышение ставки благодаря этому могло быть постепенным и не вызывать такое сопротивление в обществе.

В противном случае Казахстан может повторить опыт Великобритании, которая реализовала похожую реформу после кризиса 2008 года. Правительство страны также предусмотрело дифференциацию ставок для многих отраслей, но это дало негативный эффект в виде инфляции и падения уровня жизни населения.

«Сложно предугадать, какой будет эффект в случае Казахстана. Учитывая, как сильно будет снижен порог, собираемость налога повысится. Но другой вопрос, насколько это оправданно? В структуре налоговых поступлений НДС уже составляет 26%. В ЕС он 30% с высокой ставкой. Чего мы хотим этим добиться? Это сейчас совсем неясно», — подытожила она.