Узбекистан ищет новые рынки труда

Все три сына 65-летней Мухаббат работают в России. Она живет в небольшом городе Яккабаг на юге Узбекистана. Когда женщина говорит о сыновьях, ее голос дрожит и на глазах появляются слезы. В маленькой комнате рядом спят ее внуки - дети сыновей.

«У меня сердце колотится, когда слушаю о грубом отношении, избиениях полицией людей, которые приехали работать. После начала войны сыновья рассказывали мне о предложениях идти в российскую армию и получить гражданство России. Я плакала и просила не делать этого ради их же детей». Мухаббат вытирает слезы платком и добавляет: «Больше всего боюсь, что они перестанут выходить на связь».

На улицах кишлака Кишлик, что в паре часов езды от Самарканда и совсем недалеко от от Яккабага, не видно молодых людей. Большинство из них уехало на заработки в Ташкент или за границу. И такая картина типична для сельских населенных пунктов в современном Узбекистане.

У небольшого сельского магазина сидят старики-пенсионеры. Они сразу распознают не местного, и пытаются от скуки поговорить с гостем. Старики говорят, что раньше работа была у всех и денег хватало, а сейчас совсем другие времена. Работы для молодых жителей узбекской провинции практически нет.

Они скучают по детям и внукам, которых не видят годами. И в то же время хорошо знают о состоянии дел в России и отношении к трудовым мигрантам, сильно ухудшившемся в последнее время.

75-летний Абдувохид закидывает в рот насвай и, искажая некоторые буквы, рассказывает, что в прошлом году на его сына, работающего в Москве, напали двое русских парней. Сын получил увечья, но чудом спасся от них.

«Если бы его друзья не появились вовремя, наверное, эти плохие парни убили бы моего сына», – говорит пенсионер.

Абдувохид получает пенсию 1,5 млн сумов (около $120) в месяц. Но он не жалуется на жизнь: денежные переводы от сына помогают семье покупать продукты, строить дом его братьям, даже играть свадьбы.

Зависимость от России

Правительство Узбекистана намерено перенаправить традиционные потоки трудовой миграции - в Россию и Казахстан - в развитые страны с более высоким уровнем оплаты труда.

«Только в 2025 году планируется принять меры по трудоустройству более 200 тысяч граждан в 21 экономически развитую страну, - Германию, Великобританию, Японию, Республику Корея, Израиль, Канаду, Польшу, Турцию, Саудовскую Аравию, ОАЭ и другие», – заявил 20 ноября премьер-министр Абдулла Арипов перед своим повторным утверждением на этот пост в нижней палате узбекского парламента.

По официальным данным, в настоящее время за рубежом находится 1,14 миллиона трудовых мигрантов. В начале года было 1,68 млн.

Эти цифры отражает тех, кто работает по трудовым патентам или разрешительным документам. Реальная цифра, конечно, больше, так как часть из них работает нелегально.

В ноябре премьер-министр Абдулла Арипов представил парламенту Программу действий его кабинета на ближайший период, основанную на стратегии «Узбекистан-2030». Кроме перенаправления потоков трудовой миграции, она предусматривает создание более 2,5 миллиона «высокооплачиваемых рабочих мест» внутри республики и улучшение условий труда для граждан, занимающихся сельским хозяйством и агробизнесом.

Денежные переводы, которые трудовые мигранты отправляют своим семьям через различные платежные системы и сервисы – серьезное подспорье семьям и экономике страны. Только за первые 10 месяцев 2024 года в Узбекистан из-за рубежа поступило более $12 млрд, что на 34% выше, чем за аналогичный период прошлого года.

По сообщениям Центрального банка Узбекистана, $9,8 млрд (или 78% от общего объема денежных переводов) поступило из России, свыше $600 млн – из Казахстана.

Директор базирующегося в Лондоне Central Asia Due Diligence Алишер Ильхамов считает, что вопрос о перераспределении потоков трудовых мигрантов из Узбекистана назрел давно.

«Огромные масштабы миграции в Россию ставят Узбекистан в зависимость от нее, ограничивая его суверенитет, а также создают значительные риски для самих узбекских мигрантов из-за принуждения их к участию в войне в Украине и развязанной в России антимигрантской истерии. И этот процесс перераспределения в последнее время ускорился, как по инициативе самих мигрантов, так и при содействии узбекских властей, которые заключают соответствующие соглашения с рядом стран, например, с Южной Кореей и Германией. Потоки узбекских мигрантов увеличились также в Турцию, Японию, Объединенные Арабские Эмираты, ряд европейских стран», – говорит эксперт.

По мнению Ильхамова, большие потоки трудовой миграции являются индикатором все еще неблагополучной ситуации в экономике Узбекистана. Власти страны, хотя и провозгласили курс на либерализацию своей экономической политики, действуют в этом направлении слишком медленно и непоследовательно, все еще сохраняя элементы командно-административных методов управления, например, в сельском хозяйстве.

«В стране все еще не достигнута в полной мере свободная и справедливая рыночная конкуренция. И это в значительной степени связано с некомпетентностью государственного аппарата, который остается нереформированным. Произвольные и волюнтаристские решения часто принимаются на самом высоком уровне. До сих пор не внедрена прозрачная и подотчетная система конкурентного набора кадров в госорганы. Успехи в экономике не могут быть достигнуты, если не реформирована система государственного управления», – заключает Ильхамов.

Главный редактор интернет-портала Migrant.uz Ботир Шермухаммедов считает, что перенаправить весь поток мигрантов в развитые страны сейчас невозможно.

«Надо понимать, что это очень длительный и сложный процесс: необходимо собрать все данные, найти вакансии, подобрать на них отечественных специалистов, устроить встречи с работодателями из разных стран. В 2023 году агентство по внешней трудовой миграции отправило на работу только 38 тысяч узбекистанцев, вместо запланированных 200 000. На мой взгляд, агентство, при его существующей инфраструктуре, вообще не готово к тому, чтобы организовать отправку аж 200 тысяч наших сограждан в год на работу за рубеж. Да и нет таких запросов», - считает он.

Хотя поток новых трудовых мигрантов в Россию заметно уменьшился, Шермухаммедов считает, что необходимо вести переговоры с российскими чиновниками по вопросам нарушения прав узбекских трудовых мигрантов в стране, а также с их вербовкой на войну.

«Не следует забывать, что между Узбекистаном и Россией подписаны договор о союзнических отношениях, договор о стратегическом партнерстве. Исходя из них, мы должны требовать, чтобы к нашим гражданам хорошо относились в России. То есть точно так же, как к россиянам относятся на территории Узбекистана», – говорит Шермухаммедов.

Хотя узбекские власти обещают трудоустроить часть вернувшихся из России сограждан, это им вряд ли удастся. Население страны уже превысило 37,5 млн человек, из которых работают около 22,5 млн. По официальным данным, уровень безработицы снижается (6,8% среди трудоспособного населения на начало 2024-го против 8,1% годом ранее). Но волна самовозвращенцев, а также депортированных властями России, может подпортить эту оптимистичную статистику.

«Я знаю русский, но сейчас учу английский»

Узбекистан является самым крупным поставщиком рабочей силы в Россию и Казахстан.

Точных данных о количестве работающих узбекистанцев за рубежом нет. Агентство по внешней трудовой миграции утверждает, что их около 2-3 млн. человек. Некоторые эксперты называют цифру в 5 миллионов. Владимир Путин во время своего визита в Ташкент в мае этого года сказал, что в России работают около 1 миллиона узбекистанцев. Скорее всего это те, кто стали на миграционный учет и имеют трудовой патент.

«Российские власти делают и будут делать все необходимое для того, чтобы обеспечить работающим у нас узбекистанским гражданам достойные условия труда и социальной защиты. Мы продолжим взаимодействие с узбекскими властями по всем актуальным вопросам миграционного досье», – говорил Путин.

Но несмотря на его обещания, отношение к трудовым мигрантам в России становится только хуже. Это особенно заметно после терактов в Подмосковье весной 2024 года и недавнего убийства в российской столице крупного чиновника министерства обороны генерал-лейтенанта Игоря Кириллова и его помощника. В убийстве последних подозревают гражданина Узбекистана.

Волна ксенофобии, а также попытки склонить мигрантов к подписанию контрактов с минобороны вынудили многих узбекистанцев и выходцев из других центрально-азиатских республик вернуться на родину.

В 2024 году в Узбекистан вернулось более 467 тысяч трудовых мигрантов: 257 тысяч – из России, 129 тысяч – из Казахстана, 14 тысяч – из Кореи и более 66 тысяч - из других стран, сообщало министерство по поддержке махалли и семьи республики.

Ильхому 44 года, он – уроженец Андижана, более 20 лет проработал в России. В середине октября 2023 года его вызвали в один из РОВД Санкт-Петербурга и настойчиво предложили подписать контракт с министерством обороны.

«Мне сказали, что я могу получить большие деньги и гражданство России. Я тогда работал могильщиком на одном из городских кладбищ. Я сказал полицейским, что у меня большая семья в Андижане - жена и пятеро детей, к тому же я гражданин Узбекистана и не нуждаюсь в российском паспорте», –говорит бывший трудовой мигрант из Узбекистана.

Он знает, что по законам его страны наемничество наказывается тюремным сроком до 10 лет. В итоге его отпустили, но потом еще пару раз вызывали и предлагали «записаться на СВО». После этого Ильхом решил окончательно покинуть Россию.

«Я знаю, что российской армии, воюющей в Украине, нужны солдаты, но я знаю, что это – не наша война. Хотя некоторые мои земляки соглашаются на контракт и едут на фронт. Их привлекают большие суммы и возможность получения гражданства», – говорит Ильхом.

Иногда это происходит от того, что узбекистанцы плохо владеют русским языком и не всегда понимают подписываемые ими бланки. Бывает, что контракты с Минобороны им просто подсовывают в кипе с другими документами.

Сейчас Ильхом работает таксистом в Ташкенте и пока не собирается обратно в Россию.

«После начала войны с Украиной полиция и простые россияне стали агрессивнее по отношению к иностранцам. Хотя, я не понимаю: в чем наша вина? Мы же приехали работать! Может быть, я вернусь в Россию, но только после окончания войны. А может быть поеду в другую страну. У меня неплохой русский язык, но сейчас я учу английский».

Сегодня перед Ташкентом стоит сложная задача: обеспечить вернувшихся работой или куда-то направить узбекистанцев, чтобы они могли содержать свои семьи.

Шухрат Хуррамов, журналист из Ташкента.